Длинное уродливое нечто стелилось темной полосой по полу и по стене, вхлипывало и вздыхало, и выглядело столь неестественно, столь жутко, что простой инстинктивный страх перетекал в отторжение. Его просто не может быть.
Плавной дугой изогнулся невообразимо длинный хребет, вдоль которого тянулись пары едва одетых в перо крыльев, первая была почти такой же огромной, как обычно, самая последняя была больше похожа на крылышки оттаявшего бройлера. лапы и морды торчали из него совершенно хаотически, и только спереди, почти погребенная под крыльями, виднелась самая крупная, львиная голова, которую было проще принимать за главную, хотя уже ясно было, что каждая из них функционировала полноценно, и вот эти человеческие, торчащие из одного основания, точно у двуликого Януса, и вот эта, принадлежащая то ли шакалу, то ли гиене, и даже недооформившаяся слепая на правую сторону бычья башка о четырех глазах. Оставляя разводы крови и слизи на чистом белом полу, в вылизанной стерильности этих стен, монстр выглядел столь неестественно, что люди, глядящие на него, то и дело забывали, что перед ними - не дурное кино с дешевыми спецэффектами.
- Он нас сейчас слышит?
- Мне кажется, он на меня смотрит.
- Работаем, работаем, у нас не так много времени!
- Возьмите пробы крови, Джоуэл, сейчас покажу на схеме, откуда.
- Я не нанимался работать лаборантом, что за распоряжения, Кегни?
- Джоуэлл, пожалуйста, просто сделайте это.
Мужчина в белом халате опустив голову, прошел вдоль растянувшейся по полу туши, протянул руку, но не удержался и отдернулся, когда львиная башка, около которой он присел, дернулась и начала расходиться в стороны, из пасти показались вполне человеческие руки, а затем и половина тела. Выхаркнув из глотки комок слизи, существо приподнялось, чтобы посмотреть в лицо, усмехнулось:
- Не обижайся на нее, она же сейчас, стоя там, штаны испачкает.
У него (нее) был мягкий и очень странный голос, неясно даже, мужской или женский, и спокойное бесполое лицо, в котором, однако, многие из присутствующих могли признать давнего пациента и редкий экспонат регенского шестого отдела ОКПУ. Явно не латексное чудовище из дурного ужастика, но иная форма жизни, представляющая интерес для многих ученых умов, хотя кто-то сегодня не будет спать явно не из-за озабоченности исследованиями.
- Успокоил бы эту истеричку, Кристиан. Я же пообещал не держать тебя в таком виде долго, а как с ними быстро работать? - Негромко проговорил Джоуэл, отвернувшись от камер и от стекла, чтобы его ответ наверняка не достиг ушей «истерички».
- Я не нанимался в психотерапевты. - Существо, подперев щеку рукой, наблюдало, как его визави молча прокалывает его шкуру и собирает выступающие капли. - Ты думаешь, то, что у меня внутри, такое же разное, как и то, что снаружи? Но это же просто мясо.
Ладони уперлись в пол, проскребли неожиданно острыми когтями, львиная башка с выкатившимися до предела глазами разломалась до конца, сверкнула белыми обломками черепа и несколько минут спустя он полностью освободился от груды плоти, встал на ноги, в деланном смущении прикрывшись крылом.
- Эксперименты окончены. - Ассар неприязненно глянул через плечо, туда, где за якобы непроницаемой зеркальной стеной стояла кучка людей; кто-то был напуган, кто-то готов был сблевать - вонь вытягивало в коридор, потому что Джоуэл не стал прикрывать дверь, и только один со странными чувствами смотрел и не отрывался. Падший спиной ощущал его взгляд, пока ждал, и пока завязывал на бедрах простынь, и когда груда плоти на глазах начала гнить, а он сам шагал по коридору прочь, оставляя кровавые следы босых ног на возмутительно-чистом полу.
- Что это был за хрен, который все время пялился на меня?
- Который из? - Звеня ключами, Джоуэл отыскивал магнитную карточку, обернулся: - Они, знаешь ли, все пялились.
- Справа, с самого края стоял, первый или второй, я так и не понял.
- Или Таунсэнд, или Гейлз... заходи, слушай, тут у меня есть одна просьба.
Тщательно вытирая ладони о край простыни, превратившейся в совершеннейшую тряпку, раскрашенную проступившими бурыми пятнами, Ассар поморщился:
- Сначала я отмоюсь, а потом твои просьбы. И налей мне выпить, у тебя есть, я знаю.
- Как скажешь.

Полчаса спустя, мокрое после душа существо, принявшее уже совершенно человеческий облик, валялось на кушетке, хлестало коньяк и великодушно разрешало себя осматривать. Редкий экспонат. Можно сказать, уникальный.
- Ты хотел о чем-то попросить.
- Один мой коллега хотел бы с тобой пообщаться.
Ассар молча прикрыл глаза.
- Твоя бабка, Джоуэл, так не делала.
- Как?
- Она не торговала мной, словно скотиной, с другими отделами.
- Ну так она и друзей твоих не отмазывала, правда?
Он проговорил это почти весело. Действительно, смешной довод, а падший было подумал, что этот умник вот так запросто забудет им же замытое дерьмо, в которое вляпался по его, Ассара, вине О'Нилф.
- Хорошо. Сколько моего времени сожрет твой коллега?
- Я не знаю, но сегодняшний вечер у тебя наверняка свободен?
- Нет.
- Ну почему нет-то?
Он приоткрыл глаза, зло посмотрел. Пусть он проигрывал по агрументам вчистую, но вот наседать так не следует.
- Я слишком устал, чтобы терпеть ваши нападки. У тебя есть какие-нибудь результаты?
- Пока что ничего, кроме того, что, похоже, ты полностью обновил свое тело.
- Открытие века! - Перевернувшись на бок, падший цапнул со стола недопитую рюмку и с неожиданной серьезностью посмотрел в глаза: - Работай, Джоуэл, работай. Если ты мне расскажешь, как мы взаимодействуем с вашим дерьмовым миром, я тебе не только отпуск оплачу.
- Я помню, Ассар. Только что ты станешь делать с этим знанием?
Он не ответил, пока не допил все до дна, и улыбнулся неожиданно безмятежно.
- Вполне вероятно, что обрушу небо себе на голову.
- Понятно... так как с моей просьбой?
- Я приеду во вторник, ближе к вечеру. Только пусть этот твой друг будет первым и последним, меня уже тошнит от вашей конторы.