Ассар плюхнулся на переднее сиденье, завозился с ремнем безопасности, одновременно воровато посмотрел по сторонам, как будто на полутемной и сонной поутру парковке был кто-то, кто мог бы полюбопытствовать, куда падший мог бы ехать на чужой машине, да еще в весьма странном виде. Светлые волосы, выдававшие его везде и всюду, были тщательно убраны под капюшон серой толстовки с логотипом «быков», натянутый на самый нос. Питер покосился – то ли не одобрил маскарад, то ли нашел его излишним.
- Вечно тебя ждать, Луин.
Тот покосился в ответ, хотел что-нибудь сварливо буркнуть, но промолчал, пока массивный черный «ХХХ» выруливал с парковки. Последний разговор у них закончился руганью, поначалу показалось, вполне назревшей - даже этот щенок вздумал, что может указывать ему, что делать, но теперь брали сомнения, не напрасно ли.
- Что узнал? – Наконец, коротко бросил Ассар, безразлично уставясь в окно и куда-то вбок, смотреть за мелькающими чередами зданий и машин, празднично-оранжевых в рассветном смоге.
- Дело почти сразу передали в ОКПУ. Как только опознали его.
Он только кивнул, не обращая внимания, видит ли собеседник его жест.
Раньше, пока мир был темен и неразумен, во его тьме прятались чудовища, вампиры, оборотни, духи и твари, порожденные землей и людским рассудком. Вовне, но рядом таились чудовища куда более страшные, разделенные на две враждующих стороны, но одной крови, одного чистого эфирного рода, готовые саму землю растерзать своими хрустальными когтями, растащить души, пожрать все живое, поглотив, присоединив к себе… так было, и он был одним из них. Но в двадцатом веке все переменилось, и на свету, на ярком свету, униженные и распознанные, чудовища чередой потянулись к людям, и на каждого нашелся ошейник, каждому достался свой номер: их крохотный Апокалипсис, почти не замеченный между принятиями очередных законов, призванных пересчитать нелюдей, защитить от ксенофобии, от голода, дать права и поставить в рамки, в границы понимания, запереть в клетки неугодных и несогласных. Европейская ОКПУ появилась примерно в одно время со своими двойниками в других странах, все эти департаменты и учреждения, очередные храмы бюрократии, но это было мудро. Этакая форма борьбы за выживание, и падший с интересом наблюдал за разворачивающимся действом, ему и вправду интересно было – победит ли человек в этой борьбе. Пока не победил, но стратегия была избрана верно.
«ХХХ» резко клюнул носом, едва не поддав бежевому фургону, втиснувшемуся из соседнего ряда.
- Блядь, вот мудак. – Питер, наконец, нашел, на ком сорвать злость, но только резко дернул головой и обернулся на Ассара: - Знаешь, правильно, как по мне. Расследование безнадежно, эти их дела полиция не разгребет.
- Ты вправду так считаешь? - Тот достал из кармана плитку шоколада, зашуршал упаковкой, - Думаешь, бесполезно?
- Искать черную кошку в темной комнате. Да и все и так знают, кто заказчик, какая уже разница, кто его кончил, дело поставят на полку, даже не начав расследовать.
Падший не ответил, жевал, рассматривая чисто вымытые двери проштрафившегося фургона, неровно перечеркнутые ярким рекламным стикером. Ужасно хотелось курить.
- Насчет кошки ты не прав. Можно по пальцам пересчитать тех, кто на это способен… к примеру, я, может быть, Говард Лекс, ну два-три демона высокого ранга, которые мелькают в Регене. Если бы это был бы ангел силы, то Камараш не мог его не ждать, у них на это дело чутье, а он молчал и даже из города не уехал. При все при этом я не представляю, кто из перечисленных мог и стал бы сотрудничать с Кавендишем.
- Любой ребенок, которому хватит сил спустить курок.
- Древнего не убить просто серебром, Питер. Чтобы он не встал, тело нужно уничтожить, сжечь или сожрать, а сработано очень аккуратно, раз его опознали. Это значит, старик не угодил кому-то страшному, и мне очень интересно, кому.
- А ты когда-то говорил, что этот твой смотритель был бы рад дать пинка всем местным нелюдям, чтобы они летели до самого океана.
- Сариил? – Ассар усмехнулся, - Это такая мразь, что сумела всех достать даже на небе. Здесь, в Регене – ссылка. Если он и дальше будет продолжать самодеятельность, на земле ему не доверят и сельский приход. Пока за ним присматривают, он не станет поддерживать ксенофобов. Нет, кто-то другой… что гадать, сейчас сам посмотрю.