Дождь кончился. Наступила глубокая ночь. Ветер почти стих, но было холодно. В свете фонарей переливались сиреневым и золотым декорации «Империи». Охранники в тёплых куртках ёжились от мороза. Дэй наблюдала за ними. Изо рта шёл пар. «Значит, сделка всё-таки не состоится. То-то Лонг «обрадуется»! – с горечью подумала Дэй, но эта мысль встряхнула её. – Надо что-то делать. Нельзя просто так стоять здесь и мёрзнуть, тратя драгоценное время. Уже два пятнадцать. Через каких-то два с половиной часа Альберт вломится к нам и потребует свои деньги за партию. Больше трети миллиона евро. Представляю, в каком он будет шоке».
Дэй пересекла улицу и направилась к клубу, высматривая такси. За два часа надо найти этого клятого курьера. Бегунка анхуманов! – неотвязно вертелось в голове, как заклинание: «за двадцать фунтов – треть миллиона», которое постоянно повторял Лонг, «не меньше трети миллиона». Чёртов курьер. «Наш продукт стоит намного больше трёхсот тысяч». Может, это станет её молитвой. Ради такой суммы можно потерпеть.

Брызгаясь жуткой грязью, подъехало такси. Дэй отошла в сторону, но тут заметила, что пассажирское место свободно, а водитель на неё поглядывает. Она проголосовала, машина резко остановилась, въехав в тротуар.
-Ну и холод, - сказал таксист с акцентом.
Дэй залезла в салон, потёрла руки и почувствовала, как тело обволокло теплом.
-Да уж.
-Подхватите пневмонию, если будете торчать здесь всю ночь.
Дэй взглянула на него и кивнула. «Кто он? – думала она. – Кто его подослал?»
-Хорошо, что хоть ливень кончился, - произнёс водитель, выезжая на дорогу. Машина медленно двинулась по улице.
-Куда едем, мисс? – он взглянул в зеркало заднего вида.
-Определи туда направление, братец, где хочет встретиться ваш курьер-недоносок.
Таксист улыбнулся. Смертные жить не могут без команд.

***

Это был маленький мотель, стиснутый между набережными магазинами, но в нём ощущалась какая-то обособленность. Словно бы он гордится тем, что выступает фасадом к воде, в отличие от отелей, стоящих вдали от набережной.
Зайдя, Дэй никого не увидела в вестибюле. Она нажала звонок на стойке, нажала его снова и продолжала нажимать с интервалами больше чем в полминуты. Наконец портье вышел из соседней комнаты и явил заспанное лицо, редкие рыжие волосы, и пару усталых, опустившихся плеч.
Автоматически он произнёс:
-У нас нет номеров.
Потом он начал просыпаться, продвигаясь к стойке администратора.
-Мне не нужна комната. – Дэй на секунду растерялась, но вспомнила имя, которым, как говорится, можно воспользоваться в любом городском болоте. – Я ищу Грэма.
-Здесь нет никого с таким именем. – Портье двинулся в обратный путь, снова зазевав.
-Почему бы вам не позвать Грэма, а потом вы могли бы снова отправиться спать? Ваш курьер не пришёл. Теперь я хочу поговорить с вашим боссом.
-Чёрта с два, - сказал портье. – Я отправляюсь спать прямо сейчас, и я не позову Грэма, потому что у нас нет никакого Грэма.
И он уже дошёл было до соседней комнаты, когда Дэй перегородила ему путь и показала пачку купюр.
-Мне очень важно повидать вашего начальника и забрать сумку.
Он посмотрел на деньги:
-Как вы его назвали, повторите ещё раз…
Дэй повторила имя и протянула пару купюр.
-Думаю, - сказал он, - у нас, возможно, был Грэм. – Он уже взял деньги и засовывал их в карман пиджака. – Но готов поклясться, что он пропал вместе с Ромундом, курьером, ещё вчера. И, кажется, вам не оставляли никаких сумок.
-Давайте в этом убедимся.
Портье сменил курс и снова подошёл к стойке, потом остановился и обхватил рукою звонок:
-Это маленькая, чёрная сумка? Кейс?
Дэй кивнула.
Портье скроил нечто, означающее улыбку, но лицо выглядело так, словно он скривился от боли.
-Дэниз, - сказал он. – Да, наш босс оставил вам кое-что. Действительно сумку.
-Так отдай её мне, наконец. О Господи, чёртовы анухманы, - сунув руку в карман джинс, она вытащила ещё денег, выбрала пятьдесят евро и показала их. – Всё, что я от тебя хочу – это сумка.
Портье обдумывал предложение:
-Полагаю, что вы можете подождать минуту. Я сделаю всего один звонок.
Он прошёл в боковой коридор. Там было довольно темно, и он приотворил дверь достаточно широко, чтобы хорошо оттуда видеть вестибюль.
Прошло десять минут, потом ещё пять. Дэй следила за движением большой стрелки на стенных часах. До её слуха донёсся шум спускающегося лифта, а затем шаги и тогда уже заметила габардиновый костюм и густую копну чёрных волос, демонические черты посетителя, проследовавшего к выходу и исчезнувшего за дверями мотеля.
На стойку он бросил чёрный кейс.
Дэй замерла, не будучи в силах как-то понять ситуацию. Очнувшись после короткого потрясения, она поняла, что думать об увиденном сейчас не стоит – ничего хорошего это не принесёт. Она совершенно не знала это существо, полуразвоплотившегося демона: только одна часть его лица покрывалась плотью – на одном крыле носа, оголяя хрящи, кончалась кожа, тонкие жилы кровеносных сосудов тянулись к низу прямо до кости, из пустой глазницы смотрела только бездна. Другой глаз анхумана – выцветший карий, слезящийся, - взглянул на стойку опустошённо и равнодушно, как глаз трупа. А эта якобы человеческая походка только добавляла ему… вполне адского шарма. Дэй совершенно не воспринимала слова вернувшегося портье.
Он достал из кейса куклу, словно повернувшуюся набок со скошенными нарисованными глазами, чтобы видеть происходящее вокруг – шея её была выделана вместе с головой и туловищем, и поэтому не гнулась.
Тем временем портье энергично болтал, что теперь можно валить, потому что они рассчитались, вот деньги, и всё в порядке.
Кукла, не имеющая лицевых мышц, словно бы беззаботно и равнодушно за всем наблюдала.
***
Над землёй закручивались крошечные ураганы из пепла и гнилых листьев, луна сменила цвет, окрасившись в ярко-зелёный. Дэниз стояла на улице и смотрела на сумку. Потом медленно открыла её, хотя до этого всё проверила в такси. Пятьсот две тысячи. Зачем-то захотелось снова пересчитать их. Сотки, десятки и две тысячи по сто евро. Опять чувство тревоги, но уже явное, словно отпустившее наваждение заставило вновь достать хоть одну пачку.
Несколько длинных толстых червей впивались в бумагу, вжирались в подкладку поклажи, извивались, пытаясь снова обнаружить родную почву своими телами и при этом не упустить добычу. Купюры обратились в куски мяса.
Шипя, как рассерженная кошка, Дэй вытряхивала всю грязь из кейса, пока не выпал последний червь. На асфальте оказались только кровавые разводы и плоть. Точнее, плоть червей.
Стало очевидно, что подкинутые демоном деньги были не просто грязными.
Дэй выбросила кейс в мусорный бак и пнула его. Потом ударила ещё. Воцарившаяся тишина казалась звенящей. Можно было даже расслышать собственное дыхание. Затем она заорала:
-Самовлюблённые ублюдки! Иметь с вами дело всё равно что таскать дьявола за хвост. Меня от вас уже давно тошнит, - она замолчала и вдруг посмотрела на свои руки. Теперь в полутьме они напоминали сожжённые, покрытые копотью серебряные приборы. Пальцы замысловато окаймлялись чёрными язвами. Опустившись на колени, Дэй некоторое время разглядывала ладони. Вылазка к демонам так и закончилась ничем, кроме заражения какой-то дрянью. Ну нельзя верить анхуманам, что поделаешь. Она быстро поднялась на ноги и натянула перчатки.
Срывающийся от волнения внутренний голос сообщил: «Заражение началось». А значит, надо что-то предпринять.