6. Внешность Wer zu Lebzeit gut auf Erden,
wird nach dem Tod ein Engel werden,
den Blick 'gen Himmel fragst du dann:
warum man sie nicht sehen kann ?
В облике человека выглядит как светлокожий голубоглазый брюнет с вечно растрёпанной кудрявой шевелюрой. Локоны у него мягкие, пахнут свежестью и чем-то, более всего сходным с дикими яблоками - аромат очень тонкий, почти незаметный, если не уткнуться ему в волосы носом. В дыхании Аншеля каждый чувствует нотку того запаха, который любит больше всего. Рост - 180 см, вес – 75 кг. Особой физической силою не наделён, даже по меркам людей, так, что-то стандартное. Парень как парень, не мускулистый и не слабак, таких в каждой дюжине среднестатистических индивидов по двенадцать. Если он в людном месте – взгляд скользнёт мимо. Если Аншель чем и выдаст себя – то это тем неуловимым, никак не связанным с обликом, что источают ангелы и что могут почуять другие анхуманы.
Одевается просто, почти небрежно – какие-нибудь брюки и рубашка, ничего особенного. Выбирает по возможности белое, свободное, не стесняющее движений. Когда это возможно, разгуливает босиком (камню, кирпичу, песку или керамике, вообще говоря, предпочитает дерево и траву, на худой конец - линолеум), а так из обуви предпочитает ботинки или спортивные кроссовки. Честно говоря… Зачастую возникает впечатление, будто для него нет разницы, есть на нём какой-нибудь покров или нет. Наготы не смущается и не стыдится, ни своей, ни чьей-то ещё, для него это – нечто естественное, понятие телесного соблазна ему абсолютно чуждо.
Если бы не высокая регенерация – всё тело Аншеля было бы в безобразных шрамах, потому что попыток убить этого ангела самыми разными способами было предпринято немало.
Всё бы ничего, но благостная аура разит на всю округу, как говорится. Существам мрака поблизости от Аншеля в первую секунду становится слегка не по себе. Как человеку – от чего-то, на что у него имеется несильная аллергия. А дальше уж – зависит от каждого конкретного экземпляра, но, как правило, реагируют они на его присутствие резко негативно. Люди же рядом с ним успокаиваются, зачастую ослабевает физическая боль – не уходит совсем, но притупляется. Для этого, однако, требуется провести поблизости как минимум несколько минут.
***
Души, освобождающиеся от смертной оболочки, видят его в лучшем случае как светлую сияющую фигуру, лишь очертаниями своими близкую к человеку. Если нет – то это просто источающий свет сгусток. Если крылья и видны – то их всего два. Вообще говоря, Аншель становится благой энергией, осеняющей состраданием и любовью. В мире смертных как правило не принимает истинный облик, пока жив его подопечный (теоретически, возможно, что вынудят обстоятельства, но на практике крайне редко этим злоупотребляет, желая жить как обычный человек, которому просто чуть больше дано от Господа).
7. Биография Hочь и тишина, данная навек,
Дождь, а может быть, падает снег,
Всё равно, бесконечно надеждой согрет,
Я вдали вижу город, которого нет.
Где легко найти страннику приют,
Где наверняка помнят и ждут.
День за днём, то теряя, то путая след,
Я иду в этот город, которого нет.
Там для меня горит очаг,
Как вечный знак забытых истин.
Мне до него последний шаг,
И этот шаг длиннее жизни.
Аншель, собственно, почти всю жизнь свою провёл на Земле, если не считать перерывов между смертью одного подопечного и рождением другого, но регулярно принимать вещественный облик стал всего сорок пять лет назад. Ранее этого особенно не требовалось - по крайней мере, ему. Кому другому - может быть, но он никогда не лез в чужие дела и интересовался ими. Аншель не являлся для своих подопечных инициатором деяний мирового значения, для всего остального незримой благодати было вполне достаточно. Вообще - лучше всего ему удавалось оберегать и поддерживать творцов, деятелей искусства. С другой стороны, у них бывали такие психологические проблемы, которых многие простые люди даже и не поняли бы, более того, не заподозрили бы, что так бывает.
Ангел-хранитель даётся человеку по назначению Всевышнего, и на протяжении всей жизни посланник Господа обязан сопровождать подопечного, направляя его по праведному пути, исподволь, при помощи благодати господней, помогая преодолеть все трудности и невзгоды, и после – находиться близ души, пока та не отойдёт в Ад или на Небеса. И, если больше добра в ней окажется, чем зла, он заберёт её к Господу, а если перевесит зло – душа отходит демонам, один из которых всегда состоит в "паре" с хранителем. Насколько чиста душа зачастую зависит от качества работы ангела-хранителя, который обязан помогать ей воздерживаться от всякого Зла, в то время как искуситель ведёт её во Тьму... Сколько же душ прошло через Аншеля за всё время его существования? Десятки. Память ангела может вместить гораздо больше, чем та, которой наделён обычный человек, и он никого из них не забыл и никогда этого не сделает, потому что каждый подопечный в некотором роде становится частицей ангела. Частицей, составляющей его бытие. Души, ушедшие к Свету, суть искры, освещающие ему направление и придающие душевные силы, источники силы, питающие Небеса, и, разумеется, являющиеся наглядным доказательством действия благодати господней… Если бы, конечно, для всякого ангела само его существование не было достаточным подтверждением такового, так что, скорее, это - укрепление убеждений людей. Которым всё равно мало сторонних примеров, кажущихся им абстрактными, и требуется прочувствовать на личном опыте, чтобы до них дошло... Души же, канувшие во Мрак, души, которые не удалось спасти, потому что они оказались слабы и позволили вести себя соблазнам и грехам, стали шрамами на благостной и милосердной сущности Аншеля. Глубокими и неизбывными.
Ангел – поцелуй Бога, ангел – длань Его, ангел – слово, сорвавшееся с Его уст, и прежде этого было вполне достаточно. Люди умели веровать и умели слышать, можно было оставаться нематериальной сущностью, чистой незримой энергией, постоянно следующей за плечом подопечного и шепчущей его интуиции подсказки, наставления и указания. Не словами, нет, но побуждением… Ныне же настало такое время, когда людям надо посмотреть, пощупать, понюхать, попробовать на вкус, и только потом принять, и то на условии "ну, может быть". Дьявол и присные его из года в год, из века в век набирали всё большую силу, и исчадия неведомой смрадной бездны ползли по улицам городов во плоти, пожирая тела и души людей. Наконец, уже нельзя оказалось просто следовать былой тактике. Ангелам пришлось воплощаться, даже хранителям, им, от которых никто никогда не требовал обязательно иметь видимый облик и которые чаще всего обретали некоторую зримую вещественность только по исходе срока существования людей, которых им было поручено беречь - и то лишь такой облик, который было под силу выдержать человеческой душе, ещё не очищенной от той грязи, что налипла к ней в мире смертных.
Аншель никогда не стремился сражаться. И силу, данную Богом, применять в человеческом облике не желал. Он не мог поднимать оружие на тех, кто выглядит как люди, даже если ощущал исходящую от них ауру ненависти, разрушения, жестокости, жажды крови. Он бы, скорее, сам умер, вознесясь потоком мерцающего сияния к Престолу Господню, или даже окончательно исчез, чем отнял жизнь. Так больно… Невыносимо больно смотреть в глаза существу, не внемлющему никаким увещеваниям и хохочущему в ответ на абсолютно искреннее предложение очистить его и даровать прощение, вернее, помочь раскаяться и привести обратно к Господу, который будет уже в силах осуществить вышеупомянутое – потому что сказано "даже будь грехи ваши красны как кровь, я сделаю их белыми как снег". Ему приходилось падать со страшными ранами на холодные камни мостовых, угасающим взглядом следя за фигурами, в глазах которых полыхало багровое пламя, а на губах змеились презрительные и высокомерные улыбки. Даже тогда Аншель бы не принял другого решения, дай ему кто-нибудь возможность пересмотреть и "переиграть" совершённый выбор. Он плакал. Не по себе – по ним, падшим, отверженным, погрязшим в заблуждениях, гоняющимся за химерами – богатством, плотскими удовольствиями и многими иными… Но Бог не оставляет без поддержки чад Своих, и его, глупого, наивного, доверчивого, совсем молодого в ипостаси нынешней человеческой оболочки, многократно спасали другие ангелы. Те, кто умел управляться с клеймящим, разящим, обжигающим словом и карающими мечами.
***
[21 декабря 2003 года. Окраина Регена. 10:00 a.m.]
Обочина дороги. Аншель сидит на слегка покосившейся скамье, рядом с ним возвышается один из собратьев, ангелов Господства. На некотором расстоянии виден мотоцикл, на котором приехал мужчина. Его Аншель обычно называет "фырчащим монстром". Господство курит. Хранитель морщится от запаха сигаретного дыма, но терпит. Ему не хватает духу выговаривать тому, кого он воспринимает как старшего, да ещё и своему спасителю.
- Ты совсем не понимаешь реалий. Как был мечтателем, так им и остаёшься.
- Возможно, - пожимает плечами Аншель, лицо его озаряет тень улыбки, неведомо как делающая вид младшего ангела доверчивым и беззащитным. Он смотрит просто и открыто. Как ребёнок на старшего, крепкого и сильного брата, который оборонит от любой беды, но который тоже может ошибаться – ибо непогрешим лишь Господь.
- Не поумнеешь – сдохнешь как собака, - цедит господство, делая очередную затяжку.
- Ох, прошу, не смеши ты меня так! Сын Божий освятил любые пытки и всякую позорную гибель своей смертью на кресте! Важно не влачить себя дальше, но гореть, даже если это всего лишь один день! Блюсти Его заветы, нести Его негасимый свет в мир – вот в чём суть, понимаешь? То, ради чего нас создали! Наш долг! – он говорит торопливо, страстно, горячо, вкладывая все свои убеждения в силу голоса. О том, что ангелы бессмертны, Аншель благоразумно умалчивает. Не про то ему говорят. Имеется в виду, что он вообще смертник на Земле, которого будут регулярно приканчивать, стоит ему лишь переродиться.
Сигарета догорает и благополучно отправляется в ближайший мусорный бак. Бросок – и очень точное попадание. Господство невесело улыбается.
- Если такие как ты не готовы сражаться – мы сдадим этот мир Сатане.
- Бог избави тебя от слепоты, брат мой! – Аншель судорожным взмахом осеняет второго ангела крестным знамением, однако, выглядит это так, будто он подобным жестом отгораживается от собрата – так люди открещиваются от нечисти и скверны, - Ничто не свершится без Его дозволения! Ты ведь помнишь? Помнишь… Что настанет день, когда люди будут говорить горам – падите… Но ничто не отзовётся и не скроет их. Когда переполнится чаша нечистот и мерзостей Вавилонской Блудницы, и хлынет на города и страны, и захлестнёт их… Не начало ли этого мы сейчас наблюдаем?! Я готов сражаться. Это правда, - сияние, какого никогда не бывает у смертных, в глубине его зрачков подтверждает истинность сказанного, - Но я не собираюсь убивать, отнимая последний шанс к исправлению… У меня иной путь в этом мире. Я ведь не создан для битв… - хранители не берут в руки пламенные мечи и смертоносные копья, рассекающие плети и крушащие топоры. Это – насилие над тем, для чего они вообще возникли, - И ТАК мы точно проиграем. Куда как просто взять и отправить в Ад. Всех сразу, зачем мелочиться. Не правда ли? Разбираться с каждым, отчищая самую чёрную душу понемногу, куда сложнее, тут требуется и постараться, и подумать. Зачем прилагать усилия, если можно просто осудить и казнить?! – голос набирает обороты, - Когда Господь наш ввергнет их всех в бездны Преисподней, поздно станет что-то менять… А ведь приговор станет окончательным… Не теряй же веру в то, что они доступны прощению, брат. Не смей этого делать!
Он кричит, его бьёт крупная дрожь. Однако, господство эта эскапада не трогает. Сумбурный выплеск содержимого сознания Аншеля кажется тому детским лепетом.
- Мальчишка… Пожил на Земле и стал таким же, как люди – порывистым и эмоциональным… И рассуждаешь в точности как смертные. И как только ухитрился столь низко пасть, забыв о том, кто ты есть и откуда? Хочешь потерять крылья? Ты этого добьёшься. Как ты можешь жалеть тех, кто отвернулся от лика Его? Как можешь желать им добра?
- Я могу желать добра либо всем, либо никому. Второе убьёт меня.
- Ты просто сходишь с ума без подопечного, - благодушно вздыхает господство, - Иди поищи себе работу. Настоящую… А не эти твои подработки ради средств к существованию. Сколько времени ты один? Месяц? Два?
- Три с половиной… - неохотно отвечает, едва шевеля губами, Аншель. Остывает, садится на скамью и смотрит перед собой в одну точку. У него начинает болеть голова – вся левая сторона пульсирует, как будто кто-то постукивает молоточками с внутренней стороны черепной коробки. От этого огромная доля мыслей сразу теряется.
- И долго был?
- Пять лет... - он почти шепчет, вспоминая мальчика, умершего от лейкемии. Аншель не излечил ребёнка, хотя мог бы. Увы, но ангелам ведомо грядущее, и будущее этого малыша... Если не углубляться, ему было лучше умереть с миром и отойти к Господу, не успев нагрешить.
- Тебе ещё очень многое придётся понять здесь. До сих пор непривычно, да? Прежде было проще?
- Я никогда не приучусь… - честно говоря, ему и не хочется смиряться с таким. С тем, что вынуждает их теперь воплощаться, поскольку прежнего незримого присутствия недостаточно. Аншель слышал, что некоторые дети рождаются уже без души. Он не желает внимать таким слухам – ибо это и впрямь будет означать начало конца.
- Ну-ну. Ты неплохо держишься, уже который год… Но посмотрим, на сколько тебя хватит.
Аншель не без усилия, как будто старик, поднимается со скамьи и бредёт куда-то. Далеко, однако, продвинуться ему не удаётся – нечто на снегу привлекает внимание. Хранитель подходит. Это оказывается разбитая об дерево бутылка пива. Прикосновением ладони залечивает небольшие повреждения на коре, ещё одним жестом испаряет бесовскую жидкость, пропитавшую снег, а потом, присаживаясь, аккуратно собирает битое стекло до самого крошечного кусочка, которые потом относит всё в ту же урну. Если уж собственноручно причинил вред, от которого могут пострадать, например, пораниться об острые края, ни в чём не повинные создания, так уж будь любезен данный вред исправить. Но тот, кто это сделал, уже далеко. И Аншель исправляет, как умеет, вместо него. От этого мигрень не проходит, но становится немного легче. Позади него слышится сперва смех, а после - звук заводящегося мотора.
Скоро господство довыполнит свою текущую миссию и вернётся на Небеса. Остаётся лишь пожелать ему благополучно добраться.
- Удачи тебе, брат. Да пребудет с тобой Господь, - тихо говорит Аншель, его глаза поднимаются вверх, к небу, которое более чем на две трети затянули пасмурные тучи. На нижних ресницах застывают слёзы, накапливаются, набрякают, пока не срываются от собственной тяжести и не текут по щекам…
Как будто он не понимает, что всех не спасти. Господь изгнал людей из Рая при жизни и повелел заслуживать Его чертоги самоограничениями, потом и кровью, и это верно. Так следовало поступить, в этом у Аншеля нет никаких сомнений, он даже и помыслить об ошибке Бога не способен, сие противно самой его натуре. А уж о падших, вампирах и прочей нечисти и говорить не стоит, всё и так ясно – их терпят, пока они не высовываются. Но… Почему же так паршиво, холодно и пусто? Неужели он действительно верит, что нужно карать одни грехи, а не грешников? Думает, что любого можно извлечь из пропасти при должных труде и упорстве?
Возможно, ему бы стоило устыдиться своей незрелости – но он именно так и считает.
Интересно даже, давно ли Аншель стал таким и почему? Ведь когда-то он рассуждал совсем иначе – да вообще почти не рассуждал, просто выполнял, что велели, и всё… Неужели и вправду стал слишком близок к смертным? Пороха не нюхал и трупы тысячами не хоронил. Дитё малое… Какой позор.
Но совет господство ему дал более чем годный. Нужно найти себе занятие, соответствующее званию. Иначе совсем опустится. Старший видит других насквозь. В его взгляде читаются века, переполненные кровью, гарью и копотью. И он определил диагноз Аншеля точно, чётко и сурово. Элементарный диагноз – хранитель начинает сереть, потому что ему некуда применить себя.
***
[12 июля 2011 года. Лондон. 19:00 p. m.]
Он спешит опередить грозу. Мчится в пропитанной влагой и обещанием непогоды вышине, перья треплет ветер, норовя изогнуть крылья и не только помешать лететь, но и вовсе уронить на землю. Аншель не хочет проверять, выживет ли ангел или разобьётся, рухнув с такой высоты. Он спускается ниже, и ему навстречу выныривает линия высоковольтных проводов – едва ухитряется проскользнуть над ней. Где-то уже гулко ворчат недовольными басами раскаты грома.
Аншель привык к полётам, жажда скорости и ветра у него в крови - вот и теперь, не задумываясь, прибегает к этому способу перемещения, хотя погодные условия не слишком-то соответствуют. Нет, потакать своим "хочу" негоже, когда на кону стоит чья-то бессмертная душа, однако, в том-то и дело, что он даже и не подумал как следует, сделал то, что показалось в первый момент проще всего. Пребывание среди смертных с внутренним запретом на воплощение даром не прошло - эта возможность банально выпала из головы. А, когда вспомнилось - он уже был почти на месте.
Интернет – вещь страшная, благодаря иллюзиям вседозволенности и легкодоступности любого материала, который ни пожелает человек. Однако, иногда он способен спасти жизнь. Вот и думай, ангел, что тебе лучше сделать – оставить ненадолго восьмилетнюю девочку-подопечную, подвергая риску, ибо твари не дремлют, или предать её ожидания, позволив потерять подругу по переписке.
Некоторые дети всё ещё верят в ангелов. Даже если ангел выглядит как вечно растрёпанный парень, живущий в квартире по соседству. Впрочем, он не считал себя вправе ей ничего рассказывать, или доказывать свои слова наглядно, поскольку хотел воспитать в ней веру, не имеющую ничего общего с точным знанием, и для них это – как игра, которую она со временем перерастёт, и будет смеяться, вспоминая юношу, который когда-то в детстве подарил ей сказку. Возможно, она забудет его имя и как он выглядел. Возможно, с течением времени он для неё вообще обратится в плод фантазии… Что ж, так положено. Ему ещё повезло, что она настолько чиста, что он смог хоть чуть-чуть ей приоткрыться.
Эта чудесная девочка может проклясть Господа, если Аншель сейчас ничего не предпримет. Она погубит свою душу, а ведь его прямая обязанность – не допустить подобного.
Он видит всё. Видит, как получится, если он не успеет. Маленькая, хрупкая блондиночка десяти вёсен от роду. Кое-как перелезает через высокие перила моста, ставя носочки туфель на выпуклости или в просветы орнамента. Летит вниз. Всплёскивает, поглощая тёплое тело, вода, смыкается над льняной макушкой… Нет, нет. Этого не произойдёт. Аншель перехватывает её, когда она уже начинает падать. Вытаскивает обратно на мост, касается подушечками пальцев правой руки лба, вкладывая в это всю любовь, на какую способен – чтобы свет и чистота заставили дурные помыслы, депрессию и отчаяние трусливо отступить. Причина… В чём же она? Вот. Ссора с родителями. Глупышка, неужели оно того стоит?
- С тобой всё в порядке? – спрашивает Аншель, доселе баюкавший спасённую на руках, заметив, что девочка открывает глаза. Он уже вновь в человеческом облике, и ничто не выдаёт его подлинной сути. Пусть это маленькое чудо думает, что потеряла сознание или ей привиделось.
- Д-да… Кажется… - растерянно шепчет она наполовину онемевшими губами.
- Ты любишь горячий шоколад?
Пару раз ошарашено моргнув, девочка кивает.
- Тогда сейчас я напою тебя горячим шоколадом, а потом отведу домой. Хорошо?
- Домой… - светловолосое дитя сразу настораживается, этак внутренне подбирается, - Я не хочу домой.
- Твоя мама волнуется, - Аншель говорит так, что ему невозможно не поверить, - Она любит тебя и хочет тебе только лучшего. Вам стоит чаще разговаривать. Не замыкайся в себе. И… - он хитро улыбается, - …попроси подарить тебе щенка на день рождения.
- Собаку? – личико девчушки тут же начинает сиять воодушевлением. Пока только слабым, но и это кое-что. Нужно чем-то её заинтересовать, отвести от разверстой пропасти.
- Собаку, моя хорошая. Она согласится, даже не сомневайся.
Совершил ли он преступление, отняв у этой девочки право выбора? Такой идиот, всё ещё не научился не вмешиваться. И не научится, это Аншель уже успел понять. Но… В чём смысл его пребывания на Земле, если не в этом?
Право выбора. То, что оставил Бог людям ещё в Раю и что привело к первородному греху непослушания. Такой дорогой люди предпочли груз бесполезного знания Создателю и Эдему. Иногда нужно сперва дать шанс повзрослеть, а потом уже давать принимать решения и выбирать. Можно беспечно отбросить жизнь, дурное дело нехитрое, только вот подобрать её уже не получится. Поэтому и позволять упасть нельзя.
***
[2013 год.]
Ныне Аншель живёт в Регене на правах обычного горожанина. Снимает однокомнатную квартирку с кухней и совмещённым санузлом. Тихо, мирно, незаметно. Насколько это вообще возможно, конечно же. Разумеется, все анхуманы в округе знают, что в районе водится ангел.
8. Характер, привычки, хобби Тишиной наполнив ночь, на коленях помолюсь
И ушедшим навсегда молча поклонюсь
Где-то там высоко, где-то на небесах
Видят всегда искорки слёз в наших глазах.
Можно начать с того, что Аншель не делает: не курит, не пьёт, не употребляет наркотиков, не вожделеет, не крадёт, не обманывает, не лжесвидетельствует, не гневается (обычно, хотя, с этим уже куда как потруднее), не ругается. К деньгам относится отрицательно, с едва скрываемым отвращением, но приходится терпеть и даже пользоваться, потому что без них не прожить. Вообще, хотя ангелов и не принято ограничивать теми правилами, что действуют для смертных, во-первых, склонен собой подавать пример, а, во-вторых, не считает, что можно требовать что-то от кого-то, самому того же не выполняя. В-третьих же, и в самых простых, ему действительно нравится следовать заповедям, он находит их правильными и удобными.
Аншеля нередко считают чрезмерно мягким и слабохарактерным. Честный, добрый, великодушный, легковерный и чувствительный, совсем как ребёнок. Прям во всех суждениях и открыт. Не обучен таиться. Никогда не скрывается нарочно, хоть и не выставляется напоказ, просто живёт самим собой, и всегда предельно искренен, с кем бы ни имел дело – даже если это какой-нибудь демон. Заставить его плакать – проще простого. Он не выносит вида насилия и стремится пресечь таковое любым доступным способом. Но, поскольку к рукоприкладству не способен – может прибегнуть к способностям ангела и попросту умиротворить мятущиеся, озлобленные души. Это если речь идёт о людях. С демонами и прочими тёмными силами тоже может попробовать благословения и молитвы, и ещё свет дитя Небес, дарованный Всевышним – во всяком случае, это может здорово помешать тем, кто слабее, подступиться к нему, всем остальным будет просто неприятно, но совсем не опасно.
На самом деле, стержень у этого ангела есть, и весьма крепкий. Податливость, мягкость и прочие подобные качества - лишь одна сторона медали. Вторая же состоит в том, что Аншель - ярый приверженец раз избранных для себя принципов. Как бы тяжело ни было - шагать до конца, через любые тернии, даже, если придётся ступать по лезвиям, гореть заживо или брести сквозь кромешную тьму. Раз уж подвизался на что-то - изволь продолжать, пока силы имеются, а, пока ты существуешь, они у тебя есть а-приори. Так что - ему может быть очень плохо, но, что бы ни обрушилось на его плечи, Аншель готов всё принять так, как достоит эмиссара Господа на Земле (с его точки зрения, конечно). И кромешную ночь без единой звёздочки обратить в ясное яркое пламя.
Примечательно, что Аншель не запирает дверь своей квартиры. Считает, что не от кого. Не понимает, зачем воровать, если можно просто попросить – лично он готов бестрепетно и без малейших колебаний отдать последнее, и притом чистосердечно и ласково улыбаться. В гостиной имеется угол с иконостасом, и, пожалуй, это – самое ценное, что имеется у него. Впрочем, Аншель не считает своей ни одну вещь, не являющуюся частью его организма.
Аншель отзывчив совершенно по-дурацки, как утверждают некоторые. Он всегда выслушает, обогреет, утешит. Любой, даже грабитель, бездомный бродяга или запойный пьяница, может обратиться к нему как за помощью, материальной или духовной, так и за советом, если захочет и если потребуется. Аншель никогда никого не оттолкнёт. Не пошлёт. Не нагрубит. Внимательно выслушает. Чаю нальёт. Усадит на диван и лично чашку вручит. С ложечки кормить может, если сам человек окажется есть не в состоянии – мало ли до чего человека довести могут. Помолчит, даст выговориться, отдышаться, прийти в себя, если тот будет напуган, растерян или потрясён. Набросит на плечи плед и укутает. Сказку может рассказать, или песню спеть – если это ребёнок или девушка. На прогулку сопровождать – и следить, чтобы никто злой или просто грубый не подошёл слишком близко и не ударил внезапным незаслуженным оскорблением или развязной пошлостью по лицу. Даже вовсе до утра переночевать оставить готов. А, если человек отплатит не добром – нахамит, ударит, украдёт что-нибудь, Аншель не будет обижаться и расстраиваться. Примет, вытерпит, только смотреть будет грустно и кротко, да спросить может, лучше ли стало от содеянного, хорошо ли, комфортно ли на душе да совести.
Немного слишком серьёзный и занудный. Не умеет относиться с юмором к огромному количеству вещей. Даже за простой розыгрыш будет скорее склонен отчитать, чем посмеяться над ним с остальными, если там окажется хотя бы малейшая опасность, или если разыгрываемый испугался или огорчился.
Аншель не умеет осуждать. Во всяком случае, живых созданий, как бы глубоко они ни погрязли в грехах и ереси. А вот с их проступками будет абсолютно беспощаден. И, если уж взялся бороться за чью-то душу или даже просто за жизнь, то пойдёт до конца. И либо победит, либо его развоплотят.
Терпелив. Например, способен прождать 12 часов кряду на морозе, на жаре в 30-40 градусов по Цельсию, под ливнем, градом или снегом, чтобы потом только ласково улыбнуться, даже и не подумав отчитать за опоздание. Готов сколько потребуется пребывать рядом с заядлым спорщиком и агрессором, уступая и пытаясь исподволь смягчать того.
Не хочет верить в то, что существует непростительное. За эту веру, или иллюзию, готов положить жизнь для другого, даже если этот другой люто его ненавидит – да-да, сотни и тысячи лет на то, чтобы по крупице искупить грех любой тяжести и величины, привести потерянную душу к возможности принимать верные решения, воскресить честь и совесть, поднять, спасти и сохранить. Бросить… Да. Изредка ему хочется умолить Господа позволить покинуть самые тяжёлые случаи среди подопечных, бросить их без заступничества, одних, на потребу демонам. Но… Разве можно отречься и отказаться от того, кто поручен тебе и доверяет? Аншелю, хвала Господу, никогда не доставались такие страшные грешники, от которых хотелось бы отлететь, возопияв, не оборачиваясь, и более не возвращаться.
Аншель не способен отнять ничьё существование – при условии, конечно, что там, в оппоненте, осталось ещё хотя бы что-то. Если же обстоятельства сложатся так, что он будет вынужден – сделает, только если никакого другого пути не останется и если цена пощады будет слишком высока.
Молится за всех убиенных, даже если они являлись врагами. С тех пор, как начал жить среди смертных и пытаться понять их мотивы, дабы выглядеть как все и не вызывать лишних подозрений - даже за самоубийц, рискуя навлечь на себя выговор, ибо это не принято. Однако, ему очень грустно видеть, как многие люди, нередко – девочки, даже не достигшие совершеннолетия, накладывают на себя руки по глупости и недомыслию, всего лишь потому, что не нашлось того, кто вовремя остановит… И, несчастные, запутавшиеся, даже и после смерти обретают не покой, а адовы муки. И что, что отвергли дар божий и самих себя – откуда мудрости-то у пятнадцати- и семнадцатилетних взяться? Мир им плюнул в душу и растоптал, этот мир, в котором вампиры и оборотни становятся чем-то самим собой разумеющимся, мир, принимающий казино, проституток и маньяков, моральных уродов и насильников, извращенцев и эгоистов, а хороших и ласковых губящий… Ну как не помолиться за этих несчастных, преступивших всё, что только можно, в то время как их было бы достаточно вовремя обнять и погладить по голове, чтобы спасти?
Неоднократно пытался перевоспитывать наркоманов и запойных пьяниц. Начиная от душеспасительных бесед и заканчивая божьими благословениями, с помощью благодати пытаясь хотя бы на какое-то время очистить от пагубной зависимости. Сознавая, что на всех его не хватит, не бегает по улицам, исцеляя всех, кто под руку подвернётся, однако, мимо не пройдёт, если заметит подобное.
Аншель сам не свой до полётов. Сколько лет бы ни миновало - сия особенность так и не притупилась. Никогда не откажется от возможности улучить минутку для этого. В такие мгновения возникает ощущение, что для неба он словно бы и родился. Ближе к вышине - ближе к Господу, к Его обители и к собратьям. Во всяком случае, никакого ограничения пространства Аншель не терпит. Там, среди воздушных потоков, он счастлив, он светится, и благодарственные гимны Господу сами слетают с уст, свободно и радостно. С большой высоты акт творения выглядит роскошно и неповторимо, великолепно, пробирает насквозь…
Аншель вообще любит созерцать всё прекрасное, музеи и картинные галереи приводят его в восторг, он обожает бывать в театрах. Киноиндустрия поклонника в его лице, увы, не обрела. Зато он много читает. Дабы лучше постичь человеческую психологию и натуру. Качественно написанная книга всегда могла заставить его на какой-то срок забыть об окружающем мире... Забавно выходит, когда он пытается применить в жизни взятые из литературы стереотипы. Другие книги вызывают у Аншеля резкое неприятие, а заблуждения и многообразие непотребностей, хранящихся в воспалённых мозгах некоторых авторов, удивляют и печалят.
9. Круг знакомых, семья
Сюзанна Уайт (10 лет) – нынешняя подопечная. Аншель уже старается не пересекаться с ней лицом к лицу, так как ещё года три-четыре, и она сумеет подметить, что он не стареет и вообще не меняется, и тогда их сказка обратится пугающей реальностью. А потом, вдобавок ко всему, не приведи Господи, ещё догадается, что существуют не одни ангелы... Он переехал в другой дом, не попрощавшись, однако, связь хранителя и подопечного нерасторжима – он отлично знает, что она делает и где находится, общается с ней во сне и иногда навеивает верные решения.
Аргот Флетчер - имя, которым с иронической учтивостью представился ему при первой встрече искуситель Сюзанны. Сталкиваются они часто, но вынуждены терпеть друг друга, поскольку по протоколу положено присутствие рядом с опекаемым человеком их обоих. Противоположность характера Аншеля - скользкий и уклончивый, и сомнительно, что за все века своего существования произнёс хоть одно правдивое слово.
10. Сверхъестественные умения
Соответственно званию, чину и назначению.
Для сражений не предназначен. Его способности, благословения и молитвы, по большей части взывают к лучшему, что есть в других – если сохраняется хотя бы искра добра, Аншель может её пробудить. Можно называть это активизацией угрызений совести и переосмыслением себя. Если зло внутри гораздо сильнее остатков света, или же света там совсем нет, то Аншель окажется беспомощен, а воздействие такого рода только озлобит противника донельзя. Представьте, что вас тянут из пропасти на верёвке, поднимают уже довольно высоко, а верёвка вдруг обрывается, вы падаете и очень больно бьётесь – и теперь вообразите, что природа физического страдания вам неведома и вы инстинктивно переносите её на того, кто пытался вам помочь, а он вдруг оказывается в зоне досягаемости ваших клыков и когтей, или чёрной магии… |
