6. Внешность
Зло должно быть большим.
Черви – в земле, из праха сотворенным вновь идти во прах, и ходить по праху отцов, Создатель – на Небесах, Бездна – подо всем, посреди нее высятся троны нечистых принцев Ада. Говорят, тот, на котором восседает Лорд мощи, выплавлен из чистого золота, и это грязное золото, в нем воедино смешались все металлы, из которых когда-либо были выкованы все земные венцы, обозначающие власть. Таким же грязным золотом сверкает корона на челе принца, подобная частоколу гнилых желтых зубов, и таким же нечистым блеском притягивает взгляд златой коготь на левой лапе чудовища: им Лорд помечает продавшиеся ему души, и многие земные правители отдали бы половину того, что у них есть, за эту метку, ибо получили бы вдесятеро от того, что было отдано.
Борнаго не зря называют за глаза Лордом Жабой, его необъятное шарообразное брюхо поддерживают непропорционально тонкие длинные голенастые лапы, руки его когтисты и сухи; приплюснутая голова, прорезанная широчайшим полумесяцем зубастого рта, кажется, вырастает из туловища безо всякого перехода, а за спиной трепещут гротескно-крохотные крылышки летучей мыши размахом не более двух метров. Шкура его желтовато-серая, собирающаяся в твердые складки, одежды красны, дыхание зловонно, а голос подобен бычьему реву или звуку камней, перекатываемых в ущелье стремительным потоком. Обычно у человека-Борнаго темные глаза, но в его истинной форме они желты как у кошки, и оттого так хорошо видна метка, оставленная ему со времен восстания на Небесах – в левом глазу, рассеченном некогда стрелой, два зрачка вместо одного.
На земле принц Ада не менее отвратителен. Люди привыкли к тому, что демон должен иметь, как минимум, товарный вид, прямо-таки обязан изображать удачливого и расторопного дельца, ловко выкупающего души у всех несчастных, какие только попадутся ему на глаза, однако Борнаго… скажем так, увидев издалека эту колышущуюся тушу, сложно допустить мысль об инфернальной природе Роберта Грея. При росте пять футов и девять дюймов он весит никак не меньше четырехсот фунтов, огромное пивное брюхо пузырем свисает далеко за ремень брюк, широчайшие плечи покаты и похожи на две розовые поросячьи спины, волосатая грудь обвисла и колышется в такт шагам; каждая из его рук толщиной превосходит ногу нормального человека, а массивное золотое кольцо на левом среднем пальце утонуло в плоти настолько, что теперь нужно его перепилить, чтобы снять. Утешает лишь то, что, как и некоторые полные люди, двигается демон относительно грациозно и не так грузно, как мог бы, только это впечатление напрочь смазывается его медлительностью, какой-то издевательской расточительностью по отношению ко времени. Конечно, его неспешность обманчива, подобный вес ему привычен, и даже в человеческом облике Борнаго чудовищно силен, под слоями сала скрывается крепкий костяк и сильные мышцы, а внимательный отметит, что этот потливый жирдяй без одышки взбирается на третий этаж своего роскошного особняка-офиса, и иногда слишком наигранно хватается за сердце.
Обычно лица толстяков, с их трясущимися щеками, лбом, вечно покрытым капельками пота и утонувших в складках глазами, как минимум, комичны, но физиономия Борнаго редко когда выражает что-то кроме угрюмого презрения, и крайне редко принимает видимость доброжелательности. Прилипучий внимательный взгляд, начисто выбритая голова и тонкогубый широкий рот только добавляют ему сходства со злобной жирной жабой, а розовая как у младенца кожа, с трудом поддающаяся загару и багровеющая, когда демон пребывает во гневе – с не менее жирной свиньей. На правой щеке горизонтально идут два параллельных шрама, навсегда пометивших исчадие Ада, след от когтей херувима, который виден в любом облике; ныне он едва заметен, но полностью скрыть эту метку принцу еще не удавалось.
Несмотря на отталкивающий вид, Борнаго любит яркую и дорогую одежду, большинство которой ему шьют на заказ – цветные рубашки, безвкусные галстуки, например, последнее его приобретение – ярко-красный пиджак, на который, верно, ушло достаточно ткани, чтобы пошить чехол на небольшой самолет; в неофициальной обстановке предпочтение отдается светлым джинсам, чудом не расходящимся по швам на необъятной заднице и кислотным футболкам с провокационными надписями или бессмысленными мультяшными рисунками. Отдельно стоит любовь к золоту и дорогим вещам; в складках шеи Борнаго порой скрывается целое состояние в виде толстых цепочек, его зажимы для галстуков сверкают десятками каратов драгоценных камней, а любые из часов можно обменять на неплохой автомобиль.
7. Биография
Посмотри! Посмотри как падает!
Он всегда был щедрым и без обмана одаривал тех, кому хватало мудрости и смелости его призвать. Все они просили и получали все, что хотели, все они купались в роскоши и поклонении, все они были сильными и жестокими. Все они ныне пребывают в Аду, бродят у подножия трона Борнаго с ободранной кожей, стенают под тяжестью своих корон, но продолжают славить своего господина, дабы он не изгнал их во тьму бездны. Говорят, когда Лорд соберет девяносто девять душ земных правителей, падших под гнетом собственной власти, трижды по тридцать три, свою мистическую неполную сотню, все они в обличьи демонов вернутся назад, возродятся, дабы продолжить творить свои бесчинства. Ныне их девяносто восемь; остался всего лишь один, и, хотя Борнаго молчит касаемо сего предсказания, он в нетерпении.
Девяносто восемь историй может рассказать демон о своих визитах в грешную земную юдоль; всякая из них достойна внимания, но, вместе с ним, и скорби, ибо это истории падения душ человеческих. Борнаго не предлагал свои дары первому встречному, его внимание было приковано к лучшим из лучших, и никто не устоял.
Во все времена принц не довольствовался скромной участью советника, пусть и на первой ступени трона своего владыки. Часто не он приходил – его звали, перед ним кланялись низко, до самой земли ради того, чтобы златой коготь принца коснулся склоненной главы и дал смертному прозорливость владыки Ада; коснулся сердца и отнял гибельные слабости человечьих эмоций; начертал колдовской знак и навечно оставил под защитой великого демона. Для простых людей Борнаго всегда был в стороне, непричастный к содрогающим королевства и империи бурям богатей, обласканный правителями и их свитой. Ныне он не изменил своим привычкам и не рвется ко власти самолично: людские иерархии – не для него, ибо его трон – в преисподней и там его место.
Последним питомцем Борнаго был Иосиф Джугашвили, с которым он познакомился в 1917 году, когда лично явился посмотреть на работу Грачиэля. Приметив амбициозного и энергичного мужчину, которому совершенно не понравился, лорд поначалу даже не подумал о том, что эта мелкая стареющая сошка в разветвляющемся новорожденном госаппарате способна стать первой, это ему подсказала на свою беду другая сторона, когда проницательный демон рассмотрел, какие силы тянут руки к его новому знакомцу. Противостояние продлилось всего несколько лет, в 1921 году Иосиф оказался у ног явившегося ему чудовища и горячо заверял его в своей верности, но Борнаго не нужна была его верность, ему нужен был он сам; золотой коготь пометил смертного меткой, которую не стереть и смерти, меткой силы и удачи, после чего принц Ада пропал из жизни новоявленного вождя раз и навсегда; Иосиф все сделал сам. Он сам сложил жертвенник своему новому богу, он сам возлег на него с тем, чтобы через тридцать два года предстать перед троном Борнаго, среди своих товарищей по несчастью; там он пребывает по сей день.
Пока Сталин карабкался наверх, и вскарабкался туда очень скоро, обойдя иных фаворитов и от Ада, и от Рая, пока в нем, подобно пурпурным цветам, распускались сокрытые до поры пороки, Борнаго как ни в чем ни бывало готовил свое очередное пришествие, изредка присматривая за своим питомцем. Демон любил землю куда больше своего холодного трона в Бездне, его раздражали стенания Девяноста Семи, но вперед выходили иные силы Ада, на западе росла химера фашизма, которой было тесно в ее границах, близились смутные времена схваток между силами преисподней и Небес, и еще теми силами, что принадлежали земле и людям, их амбиции, их воззрения, их неукротимое желание жить, оттого, заначив изрядное количество ценных безделушек, лорд отправился вниз, оставив радоваться смуте и страху тем, кому это действительно нравилось.
Он ждал и дождался, однако возвращаться в полуразрушенную перестроечную Россию ему совершенно не хотелось, сумев с 1989 по 1992 год вывезти свое якобы-наследство, оставленное самому себе, за границу, Борнаго обосновался в британском Регене, поближе к старым связям и старым врагам. Несомненно, он явился за девяносто девятым, но кому предстоит рухнуть в Ад, завершив тысячелетия поисков, пока неизвестно даже самому Борнаго.
Лорд из природной осторожности не спешит сообщать миру о себе, он осторожен, как змея, и потому его нынешний облик и манеры более пошли бы свиньям из свиты Маммоны, хотя уже у многих сведущих возникает навязчивое ощущение кричаще-грубой маскировки, как будто за всем этим есть что-то такое, что тот, кто назвался Баалу, хотел бы не выставлять напоказ.
Уточнения следуют.
8. Характер, привычки, хобби
Я не сотня евро, чтобы всем нравиться.
Принято считать, что толстым пристало быть большими добряками, на худой конец, личностями меланхоличными и печальными, однако Борнаго существо деятельное, мрачное и очень недоброе. Добродетели для него – пустой и бессмысленный звук; он не знает бескорыстия и не понимает смысла добра без причины. Если принц кому-то помог – значит, от того он ожидает выгоды, однако, в отличие от иных демонов, он честен и не склонен обманывать тех, кто доверился ему как Борнаго и ему как Роберту Грею. Обман, он как полагает, для глупых, не способных извлечь необходимую выгоду, не подрывая свою репутацию и свой авторитет.
Лорд вспыльчив, но его вспыльчивость показная, принца тяжело на самом деле заставить потерять самообладание; он умеет ждать и дожидаться, его не затрудняет бездействовать, глядя на успех противника и он ведает, когда следует начинать действовать. Демон строго различает то, что касается его адских дел и то, что касается исключительно его земных развлечений. В первом он рационален и строг, щепетилен и требователен как к своим пешкам, так и к себе самому, и это роднит его подход с подходом ангелов, однако Борнаго не сторонник постоянного контроля. По его мнению, несмотря на всю свою вариативность, людская природа по сути греховна и их дорога всегда ведет в Ад, если убрать с нее камни и оставить гладкий путь. Но вся эта аккуратность куда-то девается, стоит коснуться образа жизни и досуга самого лорда. Он искренне любит землю не только как поле извечной битвы, но и как неизмеримый простор для развлечений. Ад, по его словам, скучен тем, что в нем ничего не изменяется уже целую вечность, это хорошее место для любителей поностальгировать об ушедших временах, там их печаль рассеивается и заменяется стабильностью, которая, однако, гнетет тех, кто любит перемены. Во времена веры и во времена безбожия, во время смирения и время излишества всегда были и будут большие и малые запреты, табу, порождающие особую остроту процессу их нарушения, удовлетворению своих старых как мир потребностей и желаний. У Борнаго есть свои предпочтения в этих желаниях, например, со времен Древнего Рима он испытывает страсть к юным, очень юным девочкам, но его самая большая любовь – это еда. Демон способен смотреть в прошлое так же легко, как и в настоящее, оттого исключительнейшее лакомство для него – хорошо приготовленная человеческая плоть; в Регене есть клуб каннибалов, в который, кроме нескольких богатеев со странными пристрастиями, входят, в основном, демоны. Выпивает редко, но никогда не делает это ради опьянения, состояние помутненного сознания демону совершенно не нравится, в нем притупляется его чутье и его рассудок, а Борнаго привык к кристальной ясности мышления.
Он умен и умеет пользоваться своим умом; часто медлит, просчитывая свои действия и любит заниматься прогнозами, плотно переплетенными с гаданиями, предсказанное им нередко сбывается.
Умеет делать деньги, верно, это свойство всех принцев Ада – притягивать к себе удачу в делах и преумножать свое богатство, но золото никогда не было идолом Борнаго, привыкнув к своему богатству, которое дается ему исключительно легко, он не ведал в полной мере нищеты и не страдает алчностью. Он щедр и расточителен, любит сорить деньгами как истинный миллионер и редко когда считал нужным стесняться перед иными смертными своего достатка, искренне не понимая этой современной тенденции.
В отличие от многих демонов и, что греха таить, некоторых ангелов, не склонен пренебрегать людьми; принц восхищен ими, их цивилизацией, их творениями, ужасными и прекрасными, созидающими и разрушительными. Все, что выходит из-под человеческих рук, по его мнению, достойно внимания и рассмотрения, ибо это раса творцов, и у них есть чему поучиться демонам; ангелам же это удастся сделать, лишь окунувшись в преисподнюю и вкусив для начала ее мудрости. Бонус: изречения принца тьмы о грехе и людях. Без помощи Небес человечество давным-давно загнало бы себя в Ад, оттого порой достаточно всего лишь убрать нужных ангелов, чтобы подтолкнуть кого-то к падению. Человеку свойственен грех так же, как птице свойственен полет, греховна сама суть его существования, свободный выбор, связанный желаниями плоти, связанный удовольствиями плоти и низменными стремлениями разума. Как черный – естественный цвет оперения ворона, так тьма гнездится в каждой душе, и как белый ворон – выродок среди себе подобных, так праведники противоестественны в людской среде, но порой их присутствие необходимо для того, чтобы создать представление о норме.
Мудрость рождается в изобилии, мудрость есть умение распоряжаться излишком, свободой, умение выбирать из множества, и так же смирение как ограничения себя безрассудно, ибо уничтожает волю и несет только муку от осознания ограничения, обращает все чаяния на преодоление этого препятствия, зачастую неодолимого – благодаря жизненным условиям, или упрямству самого страждущего.
Страдание бессмысленно. Сподвижничество бессмысленно. Это оружие, которое направлено исключительно лишь на разум окружающих, это нелепый пример для стада, не способного на демонстрируемый ему некий сомнительный членовредительский подвиг. Для самой же души страдание вредно, ибо заполняет собою время, которое могло бы быть потрачено с большей пользой. Человек создан для того, что делает его счастливым.
Если испытывать удовольствие – грех, то ваш бог – это бог боли. Кто повелел вам противопоставлять душу и плоть? Плоть – одеяния души, органы чувств – окна, сквозь которые душа глядит в окружающий ее мир. Человек гармоничен, и в его внутренней гармонии нет места для боли и страха, унижения и ограничения, проповедуемых верой. Человек прекрасен, но лишь освободившись от своего страха, избавившись от печатей глупости и зависти Неба, взяв лучшее на земле, наполнившись мудростью земли, он иначе сумеет войти в Ад, как ученик и продолжатель нашего дела, но не как истязаемая тварь.
9. Круг знакомых, семья
Хагит (Мелисса Хант) – демон ревности, личная секретарша Роберта Грея. В порочных связях замечена, с хозяином интимной жизнью не живет. Не замужем, детей нет.
Борнаго искал себе сметливого помощника для этого визита на землю, сорок два его министра были компаньонами слишком узнаваемыми, а Хагит случайно попался на дороге, когда пытался разлучить Шеталима с его подругой Декараб. Разумеется, прекраснейшая блудница преисподней в любом случае оставит покровителя ложных богов в одиночестве и скорби, но уже без помощи младшего демона: Борнаго наложил на него обет служения сроком в двадцать семь лет, якобы за смуту среди демонов.
В человеческом облике Хагит имеет облик ослепительно-прекрасной брюнетки, длинноногой настолько, что ее босс выглядит рядом с ней уродливым жирным карликом – разумеется, эта форма была избрана в пику Борнаго, однако в цель издевка не попала – тот всегда с долей юмора относился к своим воплощениям, никогда не отличавшимся красотой и статью.
Марк М. Джемерсон – компаньон Грея и исполнительный директор «Грейхаунд», периодически – любовник Хагита, об инфернальной природе которого не осведомлен. 39 лет, женат, разведен, двое детей проживают с матерью, с отцом встречаются по выходным. Некогда увлек Борнаго своим делом, и тот выкупил половину «Грейхаунд» (именно тогда она и стала «Грейхаунд» взамен старого названия «Хаунд»), удержав фирму от банкротства; теперь это одно из самых солидных юридических контор Регена, которая, по слухам, по отдельному прейскуранту предоставляет и более широкий спектр услуг. Скорее всего, лгут, если только сие не происходит за спиной лорда-демона, крайне ценящего чистоту репутации.
Мэри Торн – президент благотворительного фонда «Надежда», сорокалетняя дама, курирующая три детских приюта, активно занимающаяся общественной деятельностью, с подачи Борнаго ратует за вытеснение церкви от вопросов опеки беспризорников.
Патриция Торн – директор одного из детских приютов под патронажем «Надежды», по совместительству – хозяйка оборудованного там элитного детского публичного дома, старшая сестра Мэри Торн.
10. Сверхъестественные умения
Обычный демонический набор принца преисподней.
Особенность лично Борнаго – начертав в открытой для него душе свой знак, он одаривает человека великой силой вести за собой и повелевать себе подобными, удачей и даром отводить от себя смерть. |
